В известном письме к Вейдемейеру Маркс писал, что сделал одно действительно оригинальное открытие: между эпохой эксплуатации и коммунизмом пролежит эпоха диктатуры пролетариата. Слово "социализм" в этом письме отсутствовало. Отсюда возникает логическая двусмысленность. Или социализм (как первая фаза коммунизма) и есть диктатура пролетариата в названном значении, оба термина тождественны друг другу, или социализм есть нечто другое. И не диктатура пролетариата, не полный синоним этого термина, и в то же время имеющее некоторое более или менее близкое отношение к ДП.

Я делю эпоху ДП на два периода, ранний и зрелый. На первом этапе готовятся духовные, социальные, политические и материально-технические предпосылки социализма, а второй этап, зрелой ДП, и есть собственно социализм, период, в течение которого накопившиеся предпосылки воплощаются в жизнь, производится собственно строительство социализма на основе уже созданных предпосылок. А до конца построенный социализм есть ничто иное как собственно коммунизм, бесклассовая эра, во всяком случае по крайней мере в его начальном виде.

Согласен с тем, что социализм невозможно построить в отдельно взятой стране. Строить сначала собственно его предпосылки, а затем и собственно его, можно и нужно, но построить нельзя, поскольку, повторяю, вполне построенный социализм есть коммунизм, который возможен только в глобальном международном масштабе.

№111 (31460) 12 октября 2023 года

2 ПОЛОСА

Автор: Дмитрий ТИХОНОВ, соб. корр. «Правды». г. Смоленск.

Катынской трагедии уже более 80 лет, и все эти годы идут ожесточённые дискуссии о том, кто и когда расстрелял польских военнопленных. В последнее время в этом запутанном деле произошли некоторые подвижки.

Наша газета уже рассказывала, что в апреле и в июне этого года ФСБ передала в архивы фотокопии ряда рассекреченных документов, которые свидетельствуют о том, что польских офицеров в Катыни в 1941 году массово расстреляли гитлеровцы. Новые материалы сразу же вошли в научный оборот и были опубликованы на официальном сайте государственного информагентства «РИА Новости». Однако недавно были обнаружены и некоторые другие свидетельства, доказывающие вину в катынских расстрелах немецких нацистов.

В последнее время серьёзные мировые средства массовой информации занимаются оцифровкой своих многолетних печатных архивов, которые потом выкладываются в интернете на специальных сайтах, а также попадают в библиотечные каталоги. Делается это для того, чтобы упростить поиск информации, опубликованной в том или ином СМИ в разные годы, а также для расширения доступа учёных к старым архивным выпускам печатных изданий. Ведь газеты и журналы — это, по сути, настоящие исторические документы, которые являются ценными свидетелями своей эпохи.

Так тут все становится на свои места. Вполне могло быть, что у сотрудников Гнездовского ГФП во второй половине 1942 г. не было вообще никаких связей с зондеркомандой, осуществившей расстрел, да и вообще сотрудники ГФП совсем ничего ни о чем не знали. Имели лишь факт: могилы, в них захороненные поляки, тодтовцы, которые раскапывали, невразумительные речи Киселева, более ничего. Что делать дальше? Как дальше поступать?

Команде Раддатца ничего не стоило засадить могилы молодыми сосенками. Эту работу они выполняли повседневно. Имелась одна только закавыка. Трупы лежали слишком близко к поверхности, чтобы сажать саженцы. Решается просто: снимаем верхние слои трупов, сажаем деревья. Попутно судебные медики изучают извлеченные трупы, что засвидетельствовал Килиан.

Разина сказал ему в октябре 1942 г., что череп, который Килиан увидел у него, принадлежит одному из 10 тыс. польских офицеров, якобы казненных НКВД в Катыни в апреле 1940 г.

Постольку возникновение идеи провокации можно датировать периодом между апрелем и октябрем 1942 г. Вероятнее всего, пожалуй, августом - сентябрем.

Из изложенного следует ряд и еще более глубоких логических следствий.

Если расстрел в 1941 г. был совершен немцами (вероятней всего, зондеркомандой), то из этого можно предполагать одно из двух. Немцы, с которыми имели дело тодтовцы, вскрывавшие могилы в апреле 1942 г., были достаточно в курсе того (в т. ч., вероятно, имели и самое прямое отношение к казням и захоронениям), или лишь в самых общих чертах, поскольку зондеркоманда их о том не информировала, либо оповещала в самых коротких словах.

Это, по-моему, достаточно ясно.

А из этого логически вытекает, что немцы, имевшие дело с тодтовцами в 1942 г., до того момента еще не додумались до идеи провокации. И лежали бы мертвые в могилах там до изгнания оттуда оккупантов, которые бы в отношении захоронений никаких действий бы вовсе не предпринимали.

Но весной 1942 г. немецкое преступление приобрело огласку. Пока это касалось только русских аборигенов, нацисты совершенно не беспокоились. Как бы в дальнейшем ни развернулись события, существовала масса вариантов для выхода сухими из воды. Убийство свидетелей, выполнение программы 1005 и т. п., например. Но как только в дело оказались посвященными поляки из Г. Г., ситуация качественно изменилась. Можно было, к примеру, поубивать всех тодтовцев, чтобы обрезать концы, но это не гарантировало полного сокрытия тайны. Кроме того, посвященными оказались и вермахтовцы арийцы, а с ними уже несравнимо сложней.

Надо разбирать показания Рубасиньского о полячке и Киселеве наидетальным образом, но пока вырисовывается следующая общая картина.

Почтальонша поведала о том, что в апреле 1940 г. в Гнездово прибыло 3,5 тыс. пленных поляков, со станции их куда-то увезли или увели, а теперь, говорят, нашлись их могилы. Если бы она прямо назвала виновными немцев, то жить ей оставалось бы считанные часы. Если бы назвала виновной НКВД, то тодтовцам незачем стало бы обращаться к немцам, так как ответы, которые они могли дать, были заведомо очевидны: виноваты большевики, ну и все. Для контроля, для "галочки", однако, можно было спросить (чтобы просто узнать реакцию), что именно поляки и сделали.

Не думаю, что полячка и тодтовцы были глупыми. Поэтому считаю, что рассказав о прибытии на станцию пленных в 1940 г. и о могилах в лесу, почтальонша, по-моему, не назвала прямо виновных. Так все логически сходится.

Не знаю, на самом ли деле она не знала местонахождения могил, однако понятно, что своим рассказом она не могла не подвигнуть рабочих на самостоятельные поиски. Поэтому их встреча в ближайшее последующее время с Киселевым не была случайной. Его дом находился достаточно близко от захоронения, вскрытого поздней ГФП (порядка одного км), и недалеко тоже от станции. Так как старик прекрасно знал окрестность, расположения могил он просто не мог не знать, а потому и указал их тодтовцам.